Настоящая история Панфиловской дивизии

Взяв­шись за изу­че­ние ис­то­рии 316-й (позд­нее 8-й гвар­дей­ской) Пан­фи­лов­ской ди­ви­зии, стал­ки­ва­ешь­ся с па­ра­док­сом. Узна­ва­е­мость этого со­еди­не­ния — почти аб­со­лют­ная, слово "пан­фи­лов­цы" слы­ша­ли даже люди, аб­со­лют­но незна­ко­мые с во­ен­ной ис­то­ри­ей. Од­на­ко, судя по пуб­ли­ка­ци­ям в СМИ, вни­ма­нию ис­сле­до­ва­те­лей и пи­са­те­лей, можно сде­лать вывод, что вся ди­ви­зия фор­ми­ро­ва­лась ис­клю­чи­тель­но ради од­но­го боя в но­яб­ре 1941 года. Бла­го­да­ря уси­ли­ям пи­са­те­ля Алек­сандра Бека и ком­ба­та пан­фи­лов­цев Ба­уы­р­жа­на Мо­мы­шу­лы до­воль­но ши­ро­ко из­вест­на обо­ро­на Во­ло­ко­лам­ско­го шоссе, а бой на опор­ном пунк­те Ду­бо­се­ко­во по­лу­чил про­сто-та­ки скан­даль­ную славу.

Между тем, взяв­шись за ис­то­рию Пан­фи­лов­ской ди­ви­зии в по­дроб­но­стях, мы об­на­ру­жи­ва­ем, что ши­ро­ко из­вест­ны толь­ко соб­ствен­но бои под Во­ло­ко­лам­ском. А ведь Пан­фи­лов­ская ди­ви­зия про­шла через несколь­ко зна­ко­вых сра­же­ний Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной, и один из самых ост­рых эпи­зо­дов в её ис­то­рии про­изо­шёл уже вес­ной 1945 года.

Де­ти­ще 1941 года

На­ча­ло войны обер­ну­лось, как из­вест­но, гран­ди­оз­ной ка­та­стро­фой стра­ны и армии. Пред­во­ен­ные планы не преду­смат­ри­ва­ли мас­со­во­го фор­ми­ро­ва­ния новых со­еди­не­ний, од­на­ко в це­поч­ке "кот­лов" ис­че­за­ли не то что ба­та­льо­ны и полки, но целые армии. Уже в июле 1941 года в глу­бине стра­ны на­ча­лось со­зда­ние новых ди­ви­зий вза­мен раз­гром­лен­ных. Ме­ха­низм мо­би­ли­за­ции ра­бо­тал без пе­ре­ры­вов. Све­жим со­еди­не­ни­ям не хва­та­ло пол­но­цен­ных ко­манд­ных кад­ров, их часто воз­глав­ля­ли ско­ро­спе­лые офи­це­ры или, на­о­бо­рот, ко­ман­ди­ры, тихо встре­чав­шие ста­рость на ты­ло­вых долж­но­стях. Вре­ме­ни на обу­че­ние и ско­ла­чи­ва­ние хро­ни­че­ски не хва­та­ло.

Ре­ше­ние Став­ки о мас­со­вом вводе новых со­еди­не­ний в дело столь же же­сто­кое, сколь и ли­шён­ное аль­тер­на­тив: вой­ска тре­бо­ва­лись как можно ско­рее. В эту новую ко­гор­ту вхо­ди­ла и 316-я ди­ви­зия. Её на­ча­ли фор­ми­ро­вать в июле 1941 года из при­зыв­ни­ков и доб­ро­воль­цев из числа жи­те­лей Ка­зах­ской и Кир­гиз­ской ССР. На­ци­о­наль­ный со­став ди­ви­зии не даёт осо­бо­го по­во­да для спе­ку­ля­ций: из более чем 11 тысяч сол­дат и офи­це­ров рус­ские со­став­ля­ли около 4,5 тысяч, ка­за­хи — 3,5 тысяч, укра­ин­цы — 2 ты­ся­чи че­ло­век. Впо­след­ствии ди­ви­зия ак­тив­но по­пол­ня­лась кир­гиз­ски­ми при­зыв­ни­ка­ми.

Воз­гла­вил ди­ви­зию ге­не­рал-май­ор Иван Пан­фи­лов. Пре­жде он за­ни­мал непа­фос­ную долж­ность во­ен­ко­ма Кир­ги­зии. Од­на­ко это был за­ка­лён­ный в боях сол­дат, име­ю­щий за пле­ча­ми Первую ми­ро­вую, Граж­дан­скую войну и опыт борь­бы с бас­ма­ча­ми в 20-е годы. Во­дить в бой ди­ви­зию ему ранее не при­хо­ди­лось, но нель­зя ска­зать, что фор­ми­ро­ва­ние воз­гла­вил слу­чай­ный че­ло­век. В ди­ви­зии слу­жи­ла также его во­сем­на­дца­ти­лет­няя дочь — са­ни­тар­кой. Она пе­ре­жи­ла войну и де­мо­би­ли­зо­ва­лась после тя­жё­ло­го ра­не­ния в самом её конце.

Ма­ло­из­вест­ным, но очень важ­ным для ди­ви­зии офи­це­ром стал пол­ков­ник Иван Се­реб­ря­ков. На­чаль­ник штаба ди­ви­зии, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный и энер­гич­ный, он про­шёл с ди­ви­зи­ей через все клю­че­вые ба­та­лии 1941 и 1942 года, оста­вив её толь­ко в се­ре­дине войны ради долж­но­сти в штабе армии.

Пан­фи­лов начал, соб­ствен­но, с фор­ми­ро­ва­ния ди­ви­зии, ко­то­рой ему пред­сто­я­ло ко­ман­до­вать. В от­бо­ре ко­ман­ди­ров от ком­ба­та и выше он участ­во­вал сам, так что в ди­ви­зии на­ко­пи­лось нема­ло офи­це­ров с хо­ро­шим слу­жеб­ным или во­ен­ным опы­том.

Од­на­ко оста­ва­лась се­рьёз­ная про­бле­ма: на обу­че­ние име­лось всего лишь около ме­ся­ца, хотя боль­шин­ство сол­дат ди­ви­зии до сих пор не имело даже ба­зо­вой бо­е­вой под­го­тов­ки. А ей пред­сто­я­ло драть­ся про­тив наи­бо­лее ква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го, не про­ща­ю­ще­го оши­бок, мощ­но­го про­тив­ни­ка. Уже в ав­гу­сте све­жая 316-я стрел­ко­вая ди­ви­зия от­пра­ви­лась в дей­ству­ю­щую армию.

О том, что де­ла­ли пан­фи­лов­цы в ав­гу­сте и сен­тяб­ре, пи­са­те­ли редко упо­ми­на­ют. Дело в том, что ди­ви­зия на­хо­ди­лась в глу­бине бо­е­вых по­ряд­ков РККА во­сточ­нее Нов­го­ро­да. Од­на­ко это были важ­ней­шие неде­ли. Пан­фи­лов по­лу­чил воз­мож­ность на­тас­кать под­чи­нён­ных в непо­сред­ствен­ной бли­зо­сти от про­тив­ни­ка, не бро­сая их с ходу в мя­со­руб­ку. За остав­ше­е­ся время Иван Ва­си­лье­вич в бе­ше­ном темпе вёл под­го­тов­ку сол­дат и офи­це­ров.

Тре­ни­ров­ки шли еже­днев­но по 8 и более часов. Ко­ман­ди­ров до­обу­ча­ли пла­ни­ро­ва­нию на поле боя, по­ле­вой фор­ти­фи­ка­ции, ори­ен­ти­ро­ва­нию, вза­и­мо­дей­ствию. Ря­до­вых до­учи­ва­ли ис­поль­зо­ва­нию ору­жия, осо­бен­но тща­тель­но — что ока­жет­ся впо­след­ствии крайне важно — ве­лась под­го­тов­ка к бою в слож­ных усло­ви­ях, ночью и в лесу. Тогда же в при­ка­зах по­яв­ля­ют­ся упо­ми­на­ния об от­ра­бот­ке дей­ствий про­тив тан­ков. Ха­рак­тер­на, кста­ти, уста­нов­лен­ная при­ка­зом Пан­фи­ло­ва оче­рёд­ность стро­и­тель­ства укреп­ле­ний: пер­вы­ми воз­во­ди­лись имен­но про­ти­во­тан­ко­вые пре­пят­ствия.

От­дель­но офи­це­ров го­то­ви­ли к дей­стви­ям в си­ту­а­ции, когда при­дёт­ся обо­ро­нять­ся на ши­ро­ком фрон­те. В общем, Иван Ва­си­лье­вич как в воду гля­дел: ещё под Нов­го­ро­дом его сол­да­ты и офи­це­ры от­ра­ба­ты­ва­ли дей­ствия имен­но в такой си­ту­а­ции, в какой им при­ш­лось ре­аль­но во­е­вать неко­то­рое время спу­стя.

Ре­зуль­тат стоил за­тра­чен­ных уси­лий: 316-я стрел­ко­вая всту­пи­ла в бой под­го­тов­лен­ной куда лучше, чем мно­гие дру­гие. 

На ши­ро­ком фрон­те

Во­ен­но-по­ле­вая идил­лия под Нов­го­ро­дом обо­рва­лась в на­ча­ле ок­тяб­ря. Под Моск­вой на­ча­лась опе­ра­ция "Тай­фун" — рывок вер­мах­та к Москве. В сущ­но­сти, её пер­вый этап стал для нем­цев "сбо­ром уро­жая": ослаб­лен­ные преды­ду­щи­ми боями со­вет­ские вой­ска не имели ре­аль­ной воз­мож­но­сти со­рвать это на­ступ­ле­ние и ока­за­лись стре­ми­тель­но опро­ки­ну­ты. Сразу несколь­ко армий по­па­ли в "котлы" у Вязь­мы и Брян­ска, а груп­па армий "Центр" на­ча­ла быст­ро про­дви­гать­ся к сто­ли­це.

316-я стрел­ко­вая стала одной из ди­ви­зий, ко­то­рая долж­на была спа­сти по­ло­же­ние. Бои под Моск­вой стали звёзд­ным часом ди­ви­зии. Хотя самый из­вест­ный её бой да­ти­ру­ет­ся се­ре­ди­ной но­яб­ря, самое удач­ное её сра­же­ние от­но­сит­ся к ок­тяб­рю 41-го.

10 ок­тяб­ря ди­ви­зия по­ки­ну­ла эше­ло­ны в Во­ло­ко­лам­ске. Ей пред­сто­я­ло во­е­вать в 16-й армии Кон­стан­ти­на Ро­кос­сов­ско­го на Во­ло­ко­лам­ском шоссе. По­сколь­ку войск под Моск­вой ка­та­стро­фи­че­ски недо­ста­ва­ло, фронт обо­ро­ны ди­ви­зии ока­зал­ся в разы длин­нее, чем по­ло­же­но в нор­маль­ной си­ту­а­ции, — 41 ки­ло­метр.

В обыч­ной си­ту­а­ции это само по себе озна­ча­ло бы неми­ну­е­мый раз­гром. Од­на­ко спе­ци­фи­че­ской чер­той РККА была гиб­кая струк­ту­ра ар­тил­ле­рии: мно­же­ство от­дель­ных ар­тил­ле­рий­ских ча­стей поз­во­ля­ло быст­ро уси­лить нуж­ное на­прав­ле­ние. Ро­кос­сов­ский от­лич­но по­ни­мал, что пан­фи­лов­цы обо­ро­ня­ют клю­че­вой уча­сток, по­это­му пе­ре­дал 316-й ди­ви­зии про­сто ко­лос­саль­ные по мер­кам осени 41-го силы — 7 ар­тил­ле­рий­ских пол­ков в до­пол­не­ние к един­ствен­но­му штат­но­му.

В общей слож­но­сти Пан­фи­лов рас­по­ла­гал те­перь 207 ору­ди­я­ми, и имен­но на ору­дий­ном огне стро­и­лась си­сте­ма обо­ро­ны ди­ви­зии. Сам ко­ман­дир ди­ви­зии при­е­хал на поле бу­ду­ще­го боя пре­жде сол­дат, а ещё до того в бу­ду­щий район обо­ро­ны от­пра­ви­лась груп­па офи­це­ров штаба для изу­че­ния мест­но­сти. Так что по при­бы­тии ба­та­льо­ны и полки по­лу­ча­ли по­дроб­ные ин­струк­ции по по­во­ду того, где и как обо­ру­до­вать узлы обо­ро­ны.

Уже 16 ок­тяб­ря по­зи­ции пан­фи­лов­цев ис­пы­та­ли на проч­ность. "Эк­за­ме­на­то­ром" стала 2-я тан­ко­вая ди­ви­зия вер­мах­та: мощ­ное, хо­ро­шо уком­плек­то­ван­ное со­еди­не­ние, для ко­то­ро­го "Тай­фун" был пер­вой опе­ра­ци­ей на Во­сточ­ном фрон­те. Перед на­ча­лом на­ступ­ле­ния на Моск­ву ди­ви­зия рас­по­ла­га­ла 194 тан­ка­ми, и к се­ре­дине ме­ся­ца из строя вряд ли вышло много машин. Эту мощь со­сре­до­то­чи­ли на узком фрон­те про­тив од­но­го из стрел­ко­вых пол­ков пан­фи­лов­цев — 1075-го. По идее, удар такой массы тан­ков был неот­ра­зим.

Од­на­ко атаки 16 и 17 ок­тяб­ря неожи­дан­но со­рва­лись. На­сту­па­ю­щие за­стре­ва­ли перед про­ти­во­тан­ко­вы­ми рвами под огнём, несли тя­жё­лые по­те­ри от не об­на­ру­жен­ных во­вре­мя арт­ба­та­рей. На тре­тий день боёв немцы на­щу­па­ли сла­бое место в рядах обо­ро­ня­ю­щих­ся. Од­на­ко бро­сок в ближ­ний тыл ока­зал­ся ро­ко­вым: за пе­ред­ним краем об­на­ру­жил­ся "по­да­рок Ро­кос­сов­ско­го" — тя­жё­лые ору­дия на пря­мой на­вод­ке. Ра­зу­ме­ет­ся, вер­махт остал­ся вер­мах­том, и эти бои сто­и­ли нема­лой крови. К тому же ма­ло­чис­лен­ность пе­хо­ты вела к боль­шим по­те­рям у пуш­ка­рей. Отчёт по го­ря­чим сле­дам со­дер­жал такую ре­пли­ку:

Ар­тил­ле­рия со­вер­шен­но не имела по­терь от тан­ков и имела со­вер­шен­но незна­чи­тель­ные по­те­ри от авиа­ции про­тив­ни­ка (несмот­ря на ин­тен­сив­ную бом­бёж­ку 25 са­мо­лё­тов) как в лич­ном со­ста­ве, так и в ма­те­ри­аль­ной части до тех пор, пока не по­нес­ла тя­жё­лых по­терь от пе­хо­ты и ав­то­мат­чи­ков про­тив­ни­ка, за­шед­ше­го на флан­ги и тыл бо­е­вых по­ряд­ков ар­тил­ле­рии. При нор­маль­ном на­ли­чии нашей пе­хо­ты для при­кры­тия ору­дий ар­тил­ле­рия не имела бы таких тя­жё­лых по­терь. Пе­хот­ные под­раз­де­ле­ния в силу их ма­ло­чис­лен­но­сти не смог­ли обес­пе­чить фронт, флан­ги и даже тыл бо­е­вых по­ряд­ков ар­тил­ле­рии.

Од­на­ко по мер­кам осени 1941 года слу­чив­ше­е­ся вы­гля­де­ло по­ра­зи­тель­но: пол­но­кров­ная тан­ко­вая ди­ви­зия вер­мах­та спа­со­ва­ла перед стрел­ко­вой ди­ви­зи­ей РККА. 23 ок­тяб­ря немец­кую тан­ко­вую ди­ви­зию до­гна­ла пе­хо­та, и в уси­лен­ном со­ста­ве пан­фи­лов­цев к 27 числу ото­дви­ну­ли от Во­ло­ко­лам­ска, но на­тиск трёх ди­ви­зий (тан­ко­вая + 2 пе­хот­ные) и дол­жен был при­ве­сти к та­ко­му ре­зуль­та­ту. Од­на­ко отход не более чем на 15 ки­ло­мет­ров (на от­дель­ных участ­ках ди­ви­зия Пан­фи­ло­ва от­сту­пи­ла и вовсе всего на ки­ло­метр) за семь дней боев — это был со­вер­шен­но неожи­дан­ный и от­рад­ный ре­зуль­тат.

К тому же ди­ви­зия не была разо­рва­на, не ли­ши­лась управ­ле­ния, со­хра­ни­ла бо­е­вой по­тен­ци­ал — и это в сра­же­нии один с тремя. Имен­но эта битва на Во­ло­ко­лам­ском шоссе при­нес­ла 316-й ди­ви­зии славу и вско­ре — гвар­дей­ское зва­ние.

Между Во­ло­ко­лам­ском и Моск­вой

Вско­ре ди­ви­зии пред­сто­я­ло пе­ре­жить вто­рой этап "Тай­фу­на". Успе­хи от­дель­ных ча­стей (пан­фи­лов­цы под Во­ло­ко­лам­ском, 4-я тан­ко­вая бри­га­да под Мцен­ском) вы­гля­де­ли яр­ки­ми вспыш­ка­ми на общем без­ра­дост­ном фоне. Осе­нью 41-го РККА об­ла­да­ла огром­ным недо­стат­ком: в ней пол­но­стью от­сут­ство­ва­ли круп­ные по­движ­ные со­еди­не­ния. Мех­кор­пу­са, поз­во­ляв­шие под­дер­жи­вать фронт летом 41-го, сго­ре­ли в боях и были рас­фор­ми­ро­ва­ны, на поле боя оста­лись толь­ко тан­ко­вые бри­га­ды непо­сред­ствен­ной под­держ­ки пе­хо­ты, в то время как среди армий груп­пы "Центр", на­сту­пав­ших на Моск­ву, име­лись сразу три тан­ко­вые. Все они были се­рьёз­но из­мо­та­ны, но энер­гию оче­ред­но­го удара ещё пред­сто­я­ло по­га­сить.   

Для пан­фи­лов­цев си­ту­а­ция ослож­ня­лась тем, что ар­тил­ле­рия была ча­стью по­те­ря­на в ок­тябрь­ских боях, ча­стью изъ­ята в поль­зу дру­гих на­прав­ле­ний. Вдо­ба­вок после тя­жё­лых боев уком­плек­то­ван­ность ди­ви­зии остав­ля­ла же­лать луч­ше­го. Обо­ро­на стро­и­лась на цепи рот­ных опор­ных пунк­тов, спо­соб­ных в неко­то­рых огра­ни­чен­ных мас­шта­бах под­дер­жи­вать друг друга огнём стрел­ко­во­го ору­жия. При этом уча­сток, ко­то­рый обо­ро­ня­ли 316-я и сто­я­щая южнее ка­ва­ле­рий­ская груп­па До­ва­то­ра, ата­ко­ва­ли части сразу 5 ди­ви­зий вер­мах­та. В иных усло­ви­ях это озна­ча­ло бы мгно­вен­ный раз­гром, од­на­ко слово "части" упо­треб­ле­но не про­сто так: вер­махт ис­пы­ты­вал пе­ре­бои со снаб­же­ни­ем, по­это­му в пол­ную силу ата­ко­вать не мог.

Тем не менее про­стой си­ту­а­ция не ста­но­ви­лась. Вся 16-я армия пла­ни­ро­ва­ла контр­удар, од­на­ко 16 но­яб­ря по­зи­ции ди­ви­зии под­верг­лись ярост­ной атаке. Соб­ствен­но, в этот день и про­изо­шёл самый из­вест­ный бой пан­фи­лов­цев.

Во­круг этого кон­крет­но­го боя вовсю ло­ма­ют копья. Между тем, если от­ре­шить­ся от апри­ор­ных сим­па­тий и оце­нок, мы уви­дим сле­ду­ю­щее.

16 но­яб­ря про­изо­шёл от­кро­вен­но не самый удач­ный бой для пан­фи­лов­цев. Бо­е­вая груп­па немец­кой 2-й пан­цер­ди­ви­зии — той самой, ко­то­рая об­ло­ма­ла зубы о со­вет­ские ре­ду­ты в ок­тяб­ре — на сей раз су­ме­ла до­бить­ся успе­ха. Немцы ата­ко­ва­ли не сам опор­ный пункт Ду­бо­се­ко­во, за­щи­ща­е­мый 4-й ротой, а со­сед­нюю по­зи­цию.

Со сто­ро­ны Ду­бо­се­ко­во её под­дер­жи­ва­ли огнём, од­на­ко вско­ре бой пе­ре­ме­стил­ся за лес на флан­ге, и боль­ше 4-я рота не могла ока­зы­вать по­мощь то­ва­ри­щам. Фланг ди­ви­зии был обой­дён, а сама 4-я рота вско­ре ата­ко­ва­на. К этому мо­мен­ту не толь­ко в роте, но и во всём 1075 стрел­ко­вом полку почти не оста­ва­лось про­ти­во­тан­ко­вых средств: одна лёг­кая про­ти­во­тан­ко­вая пушка и 4 ПТР были от­кро­вен­но неваж­ной за­щи­той.

По край­ней мере, две роты, вклю­чая 4-ю, ото­шли на лес­ные опуш­ки и про­дол­жа­ли бой там. В те­че­ние дня полк был рас­се­ян, понёс тя­же­лей­шие по­те­ри, ре­зуль­та­ты же его дей­ствий (всего полка, не толь­ко 4-й роты) ока­за­лись скром­ны­ми: 4-5 тан­ков по соб­ствен­ным за­яв­кам. Уме­рен­ность за­яв­лен­ных успе­хов кос­вен­но может го­во­рить о прав­ди­во­сти ра­пор­та.

С одной сто­ро­ны, этот бой силь­но от­ли­ча­ет­ся от ка­но­нич­ной ле­ген­ды. С дру­гой — танки зна­чи­тель­но реже под­би­ва­ют­ся руч­ным ору­жи­ем, чем можно по­ду­мать, если пред­став­лять войну по ки­но­лен­там. Бой был неуда­чен, при том что сол­да­ты и офи­це­ры сде­ла­ли что могли.

Соб­ствен­но, немец­кий отзыв о бое не поз­во­ля­ет ска­зать, что его вовсе не было или что немцы не за­ме­ти­ли пан­фи­лов­цев: "Не слиш­ком силь­ный про­тив­ник упор­но обо­ро­ня­ет­ся, ис­поль­зуя лес­ные мас­си­вы". Од­на­ко успе­ха в обо­роне также до­стиг­ну­то не было, ис­то­рия боя же за­жи­ла соб­ствен­ной жиз­нью.

Ра­бот­ни­ки "Крас­ной звез­ды" Ко­ро­те­ев, Ор­тен­берг и Кри­виц­кий, не вы­ез­жая на пе­ре­до­вую, сфор­ми­ро­ва­ли клас­си­че­скую ле­ген­ду, в ко­то­рой фи­гу­ри­ро­ва­ли и 28 бой­цов, и 18 уни­что­жен­ных немец­ких тан­ков, и успеш­ная обо­ро­на ру­бе­жа, в дей­стви­тель­но­сти взло­ман­но­го нем­ца­ми. В сущ­но­сти, "Крас­ная звез­да" со­слу­жи­ла плохую служ­бу всей ди­ви­зии. Без вся­ких пре­уве­ли­че­ний, пан­фи­лов­цы по­кры­ли себя сла­вой под Во­ло­ко­лам­ском.

Соб­ствен­но, и 16 но­яб­ря бойцы 1075 полка сде­ла­ли всё, что от них за­ви­се­ло, чтобы хотя бы за­дер­жать про­тив­ни­ка, од­на­ко, учи­ты­вая фак­ти­че­ские об­сто­я­тель­ства со­бы­тия, ни­че­го вы­да­ю­ще­го­ся на общем фоне войны (под­черк­нём — на общем фоне войны) они сде­лать про­сто не могли.

Од­на­ко вы­пя­чи­ва­ние боя у Ду­бо­се­ко­во при­ве­ло к сво­е­го рода за­тем­не­нию дру­гих бо­е­вых эпи­зо­дов. Имен­но про­слав­ле­ние 28 че­ло­век в ущерб всем про­чим стало при­чи­ной, по ко­то­рой впо­след­ствии офи­це­ры Пан­фи­лов­ской ди­ви­зии до­ста­точ­но кисло ре­а­ги­ро­ва­ли на рас­спро­сы об этом бое. За­ме­тим, что 28 участ­ни­ков обо­ро­ны ОП Ду­бо­се­ко­во были пред­став­ле­ны к выс­шей на­гра­де стра­ны — зва­нию Ге­ро­ев Со­вет­ско­го Союза. На фоне, ска­жем, по­доль­ских кур­сан­тов, дей­стви­тель­но уни­что­жив­ших пол­то­ра де­сят­ка "пан­це­ров" под Ильин­ским той же осе­нью, но не по­лу­чив­ших за свой по­двиг ни одной "Зо­ло­той звез­ды", или куда менее из­вест­ных боёв самих пан­фи­лов­цев в ок­тяб­ре — это дей­стви­тель­но ре­ше­ние ско­рее по­ли­ти­че­ское.

В но­яб­ре же у пан­фи­лов­цев не име­лось вре­ме­ни на дис­кус­сии с жур­на­ли­ста­ми. Сра­же­ние про­дол­жа­лось. Ко­ман­дир 1075 полка Ка­пров со­брал во­круг себя остат­ки полка и от­сту­пил на во­сток. Ба­та­льон Ба­уы­р­жа­на Мо­мы­шу­лы, по­пав­ший в окру­же­ние, про­бил­ся ле­са­ми. Ди­ви­зия от­сту­па­ла, но со­хра­ни­ла управ­ля­е­мость и не поз­во­ли­ла пол­но­стью раз­ру­шить свой фронт. Тя­же­лей­шие по­те­ри ка­са­лись не толь­ко ря­до­вых. Через день слу­чай­ной миной был убит Иван Пан­фи­лов. Ди­ви­зии вско­ре при­сво­и­ли имя её по­гиб­ше­го ко­ман­ди­ра, ува­жа­е­мо­го и лю­би­мо­го и сол­да­та­ми, и ко­ман­до­ва­ни­ем. Его со­слу­жив­цам пред­сто­я­ло во­е­вать самим.

Чего до­би­лись пан­фи­лов­цы под Во­ло­ко­лам­ском? Вер­махт не до­тя­нул­ся до Моск­вы со­всем чуть-чуть. Выход к окра­и­нам го­ро­да ав­то­ма­ти­че­ски озна­чал чу­до­вищ­ные по­те­ри граж­дан­ско­го на­се­ле­ния и огром­ные труд­но­сти, свя­зан­ные с пре­вра­ще­ни­ем в поле боя мос­ков­ско­го транс­порт­но­го узла. Од­но­мо­мент­но оста­но­вить ма­хи­ну груп­пы армий "Центр" было невоз­мож­но, но от сол­дат и офи­це­ров, сра­жав­ших­ся и уми­рав­ших осе­нью 41-го, за­ви­се­ло, на­сколь­ко быст­ро про­тив­ник оста­но­вит­ся, в какой мо­мент поток ра­не­ных, уби­тых и по­вре­ждён­ной тех­ни­ки сде­ла­ет невоз­мож­ным про­дол­же­ние на­ступ­ле­ния.

Око­че­нев­шая враж­да

Сра­же­ние под Во­ло­ко­лам­ском сде­ла­ло имя ди­ви­зии — уже не 316-й, а 8-й гвар­дей­ской. Те­перь ей пред­сто­я­ло под­твер­дить зва­ние.

В конце но­яб­ря из­му­чен­ную ди­ви­зию сняли с Во­ло­ко­лам­ско­го на­прав­ле­ния, но пе­ре­бро­си­ли вовсе не в тыл. Пан­фи­лов­цы во главе с новым ко­ман­ди­ром Ва­си­ли­ем Ре­вя­ки­ным дви­га­лись к де­ревне Крю­ко­во (сей­час — в черте Зе­ле­но­гра­да). До­во­ен­ная ка­рье­ра Ре­вя­ки­на не со­дер­жа­ла рез­ких по­во­ро­тов. В на­ча­ле войны он был за­ме­сти­те­лем ко­ман­ду­ю­ще­го 43-й ар­ми­ей, а те­перь по­лу­чил са­мо­сто­я­тель­ное на­зна­че­ние. Но­во­ис­пе­чён­ные гвар­дей­цы по­лу­чи­ли за­да­чу вер­нуть уте­рян­ную 30 но­яб­ря стан­цию Крю­ко­во. Вер­махт ис­чер­пал силы в на­ступ­ле­нии, и немец­кие вой­ска ока­пы­ва­лись на под­сту­пах к Москве. Ди­ви­зия от­лич­но себя за­ре­ко­мен­до­ва­ла, и от неё ожи­да­ли успе­хов.

Од­на­ко от­сут­ствие Пан­фи­ло­ва сразу же по­ка­за­ло, сколь мно­гое за­ви­сит от од­но­го че­ло­ве­ка. К тому же све­жее по­пол­не­ние не все­гда от­ве­ча­ло всем тре­бо­ва­ни­ям к сол­да­ту. Раз­вед­ку перед ата­кой про­ве­ли небреж­но, так­ти­че­ски на­ступ­ле­ние быст­ро вы­ро­ди­лось в ло­бо­вые атаки, так что с 3 по 6 де­каб­ря взять Крю­ко­во не уда­ва­лось.

К со­жа­ле­нию, в сред­нем вер­махт на тот мо­мент де­мон­стри­ро­вал зна­чи­тель­но луч­шую эф­фек­тив­ность на так­ти­че­ском уровне, чем РККА. Од­на­ко Ре­вя­кин быст­ро по­ка­зал спо­соб­ность учить­ся на ошиб­ках. К тому же пан­фи­лов­цев уси­ли­ли ка­ва­ле­ри­ей (фор­маль­но — ди­ви­зия, в дей­стви­тель­но­сти — по чис­лен­но­сти — ком­плект­ный ба­та­льон), арт­пол­ком и тан­ко­вым ба­та­льо­ном (14 тан­ков). Для под­держ­ки с воз­ду­ха вы­де­ли­ли авиа­полк ноч­ных бом­бар­ди­ров­щи­ков. На тот мо­мент ди­ви­зия имела очень неболь­шую чис­лен­ность — всего 3800 че­ло­век. От 11 тысяч в ок­тяб­ре не оста­лось и следа.

Од­на­ко и про­тив­ник на­хо­дил­ся не в луч­шем со­сто­я­нии: раз­вед­ка на­счи­та­ла в рай­оне Крю­ко­во 7 ис­то­щён­ных ба­та­льо­нов. На сей раз Ре­вя­кин спла­ни­ро­вал охват Крю­ко­во с двух сто­рон.

Этот план при­нёс успех. 1077 и 1075 стрел­ко­вые полки обо­шли с се­ве­ро-за­па­да узел обо­ро­ны под Крю­ко­во, при­дан­ная стрел­ко­вая бри­га­да охва­ти­ла его с юга. В ди­ви­зии сфор­ми­ро­ва­ли штур­мо­вые груп­пы из наи­бо­лее под­го­тов­лен­ных пе­хо­тин­цев, при­чём ис­поль­зо­ва­ли их нетри­ви­аль­но — для ноч­ной атаки. По­ут­ру рус­ские во­рва­лись в Крю­ко­во. Контр­ата­ку нем­цев от­би­ли, бро­сив в дело свои немно­го­чис­лен­ные танки. Крю­ко­во оста­лось за крас­но­ар­мей­ца­ми.

Ин­те­рес­на зна­чи­тель­ная за­яв­ка на тро­феи: пан­фи­лов­цы объ­яви­ли о за­хва­те 29 тан­ков. Это могло бы по­ка­зать­ся неправ­до­по­доб­ным, од­на­ко для де­каб­ря 1941 года такая ре­ля­ция смот­рит­ся вполне ре­а­ли­стич­но. Дело в том, что в бли­жай­шем тылу вер­мах­та ско­пи­лось огром­ное ко­ли­че­ство тех­ни­ки с по­вре­жде­ни­я­ми не фа­таль­ны­ми, но ис­клю­ча­ю­щи­ми бо­е­вые дей­ствия без ре­мон­та, тех­об­слу­жи­ва­ния или даже эле­мен­тар­ной за­прав­ки.

В бро­сок к Москве груп­па армий "Центр" вло­жи­ла все силы и те­перь не рас­по­ла­га­ла ни за­па­са­ми го­рю­че­го, ни ре­зер­вом зап­ча­стей. Это об­сто­я­тель­ство сде­ла­ло откат от Моск­вы ка­та­стро­фи­че­ским: отход озна­чал, что вся тех­ни­ка, ко­то­рую нель­зя эва­ку­и­ро­вать, оста­ёт­ся по­бе­ди­те­лям. Ана­ли­ти­че­ский отчёт по ито­гам боёв за Крю­ко­во особо от­ме­ча­ет массу бро­шен­ной тех­ни­ки. Ха­рак­тер­но, кста­ти, что в бою за Крю­ко­во немцы ис­поль­зо­ва­ли танки в ка­че­стве непо­движ­ных ог­не­вых точек — имен­но из-за невоз­мож­но­сти ма­нев­ри­ро­вать ими. Ну, а со­зда­ние спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных штур­мо­вых групп стало по­все­мест­но ис­поль­зу­е­мым в РККА так­ти­че­ским при­ё­мом уже ощу­ти­мо позже, так что здесь гвар­дия дей­стви­тель­но по­ка­за­ла класс.

Крю­ко­во стало по­след­ней опе­ра­ци­ей 8-й гвар­дей­ской в Под­мос­ко­вье. С на­ча­ла войны ди­ви­зия по­те­ря­ла 3620 че­ло­век уби­ты­ми, про­пав­ши­ми и плен­ны­ми и 6300 ра­не­ны­ми. По сути, почти все сол­да­ты пер­во­го при­зы­ва вы­бы­ли из строя. Ди­ви­зию при­ш­лось от­ве­сти в тыл на до­уком­плек­то­ва­ние. Отдых про­длил­ся до конца ян­ва­ря 1942 года. Сле­ду­ю­щим ме­стом на­зна­че­ния ди­ви­зии стал район Холма.

К ян­ва­рю 1942 года РККА и вер­махт сто­я­ли друг про­тив друга как два го­то­вых упасть в но­ка­ут бок­сё­ра. Под Де­мян­ском шла борь­ба на окру­же­ние немец­кой груп­пи­ров­ки. Здесь пан­фи­лов­цам пред­сто­я­ло вновь дей­ство­вать с новым ко­ман­ди­ром во главе. Во­об­ще, ру­ко­во­ди­те­ли у ди­ви­зии ме­ня­лись до­воль­но часто. Под Хол­мом 8-я гвар­дей­ская стала, фак­ти­че­ски, рей­до­вой груп­пой.

Удар све­жей ди­ви­зии сам по себе ока­зал­ся неоста­но­вим: фронт про­тив­ни­ка дер­жал­ся из по­след­них сил. В глу­бине обо­ро­ны вер­мах­та пан­фи­лов­цам при­ш­лось встре­тить­ся с ча­стя­ми не менее из­вест­ной немец­кой ди­ви­зии — эсэсов­ца­ми из "Мёрт­вой го­ло­вы". Про­ти­во­сто­я­ния лоб в лоб не по­лу­чи­лось: "Го­ло­ва" ото­шла внутрь об­ра­зу­ю­ще­го­ся котла. Немцы удер­жат котел бла­го­да­ря уме­ло­му и энер­гич­но­му со­про­тив­ле­нию и эф­фек­тив­но­му снаб­же­нию по воз­ду­ху, од­на­ко го­ло­ва стала дей­стви­тель­но мёрт­вой: за время де­мян­ской осады она по­те­ря­ла более 2/3 со­ста­ва.

Пан­фи­лов­цы же мар­ши­ро­ва­ли на юг. Им уда­лось по­участ­во­вать также в об­ра­зо­ва­нии неболь­шо­го окру­же­ния у Холма. Во­об­ще, зим­няя кам­па­ния 1942 года вы­гля­де­ла при­чуд­ли­во: части во­ю­ю­щих сто­рон пе­ре­ме­ша­лись, линия фрон­та вы­гля­де­ла на карте по­хо­жей на плод твор­че­ства аб­страк­ци­о­ни­ста, и немцы, и рус­ские по­сто­ян­но по­па­да­ли в круп­ные и мел­кие окру­же­ния.

Эта стра­ни­ца войны 8-й гвар­дей­ской почти неиз­вест­на ши­ро­ко­му чи­та­те­лю, а между тем она до­би­лась огром­но­го успе­ха, и если бы Холм и Де­мянск впо­след­ствии уда­лось раз­гро­мить, то имен­но этим рей­дом 8-я гвар­дей­ская вошла бы в ис­то­рию войны в первую го­ло­ву. Од­на­ко слу­чи­лось то, что слу­чи­лось: плоды успе­ха гвар­дей­цев так и не были со­рва­ны, по­то­му что Де­мянск и Холм немцы удер­жа­ли.

Время, когда "котлы" быст­ро и эф­фек­тив­но гро­ми­лись, при­шло зна­чи­тель­но позже. Холм ис­кус­но за­щи­щал­ся, и, как обыч­но бы­ва­ло у нем­цев, снаб­жал­ся по воз­ду­ху. В по­зи­ци­он­ных боях под Хол­мом 8-я гвар­дей­ская за­стря­ла очень на­дол­го. До се­ре­ди­ны 1944 года она вела почти ис­клю­чи­тель­но мест­ные по­зи­ци­он­ные бои без осо­бо­го успе­ха. Вес­ной 44-го её пе­ре­бро­си­ли на дру­гой уча­сток, но и там си­ту­а­ция не по­ме­ня­лась.

Более двух лет ди­ви­зия почти не вела ак­тив­ных дей­ствий. Част­ные опе­ра­ции за­вер­ша­лись срав­ни­тель­но неболь­ши­ми по­те­ря­ми — мя­со­руб­ка Во­ло­ко­лам­ско­го шоссе, слава Богу, не по­вто­ри­лась. Но и успе­хи вы­гля­де­ли очень скром­но. Неко­то­рый про­рыв на­ме­тил­ся лишь в ян­ва­ре 1944 года, когда пан­фи­лов­цы осво­бо­ди­ли более сотни на­се­лён­ных и пре­жде на­се­лён­ных пунк­тов. Гран­ди­оз­ные сра­же­ния вре­мён пе­ре­ло­ма в войне её ми­но­ва­ли. Ка­за­лось, пан­фи­лов­цы так и оста­нут­ся "кон­сер­ва­ми" фрон­та.

Со­ле­ный ветер Бал­ти­ки

Всё из­ме­ни­лось летом 1944 года, когда немец­кий фронт на во­сто­ке рух­нул в те­че­ние бук­валь­но несколь­ких ме­ся­цев на всём про­стран­стве от Бал­тий­ско­го до Чёр­но­го моря. При­бал­ти­ка ка­за­лась обеим сто­ро­нам "мед­ве­жьим углом". Сол­да­ты немец­кой груп­пы армий "Север" с обыч­ным для во­ен­ных гру­бым юмо­ром вы­ве­си­ли на одной из дорог за сво­и­ми по­зи­ци­я­ми пла­кат "Здесь на­чи­на­ет­ся зад­ни­ца мира" — бес­ко­неч­ное окоп­ное си­де­ние то­ми­ло и их. Летом 44-го, од­на­ко, ску­чать не при­хо­ди­лось ни­ко­му.

10 июля пан­фи­лов­цы пошли в бой в Лат­вии. Двин­ско-Ре­жиц­кая опе­ра­ция оста­лась в тени гран­ди­оз­ных на­ступ­ле­ний того лета, но это было круп­ное сра­же­ние. Целью рус­ских был город Ре­зекне на во­сто­ке рес­пуб­ли­ки. Здесь гвар­дей­цы быст­ро про­де­мон­стри­ро­ва­ли, что не утра­ти­ли хват­ку.

На дворе стоял 1944 год, уро­вень под­го­тов­ки РККА вырос зна­чи­тель­но, а тех­ни­че­ско­го осна­ще­ния — ра­ди­каль­но. Взлом обо­ро­ни­тель­ных по­ряд­ков вер­мах­та ока­зал­ся быст­рым и чи­стым. Кот­лов на сей раз не по­лу­чи­лось, од­на­ко в те­че­ние трёх недель со­вет­ские вой­ска пре­одо­ле­ли 200 ки­ло­мет­ров, что для пе­хо­ты очень непло­хой темп на­ступ­ле­ния. Ин­те­рес­ным ока­зал­ся про­тив­ник РККА в этом сра­же­нии.

К Лат­вии уда­лось про­рвать­ся по хлад­ным тру­пам 2-й Ла­тыш­ской ди­ви­зии войск СС (она же 19-я гре­на­дер­ская). Для пан­фи­лов­цев эта опе­ра­ция стала ак­ку­рат­ным ре­ше­ни­ем стан­дарт­ных задач: на­ступ­ле­ние, взлом по­ле­вой обо­ро­ны, пре­сле­до­ва­ние, штурм неболь­ших го­ро­дов. Имен­но 8-я гвар­дей­ская штур­мо­ва­ла фи­наль­ную цель опе­ра­цию — город Ре­зекне, иначе Ре­жи­ца. Те­перь ди­ви­зии пред­сто­я­ло ре­шить новую се­рьёз­ную за­да­чу: сра­жать­ся в бо­ло­тах При­бал­ти­ки.

Лу­бан­ско-Ма­дон­ская опе­ра­ция также была част­ным сра­же­ни­ем 2-го При­бал­тий­ско­го фрон­та. Она шла в тя­же­лей­ших усло­ви­ях: пред­сто­я­ло взла­мы­вать обо­ро­ну вер­мах­та в сплош­ных бо­ло­тах. Про­рыв сквозь топи ока­зал­ся делом ожи­да­е­мо нелёг­ким. На сей раз та­ко­го эф­фект­но­го про­ры­ва, как под Ре­жи­цей, не вышло. За­да­чи за­ча­стую были не столь­ко бо­е­вы­ми, сколь­ко ин­же­нер­ны­ми: ди­ви­зия по­сто­ян­но со­вер­ша­ла об­хо­ды через тря­си­ну, про­кла­ды­вая себе путь по гатям и пон­то­нам. Об­ход­ны­ми ма­нёв­ра­ми нем­цев по­сте­пен­но за­став­ля­ли от­сту­пать с обыч­ных ру­бе­жей, но про­дви­же­ние было мед­лен­ным и гром­ких успе­хов не при­нес­ло. Сло­вом, гвар­дей­цы вы­сту­па­ли в роли сво­е­го рода чер­но­ра­бо­чих войны: мед­лен­но вы­дав­ли­ва­ли непри­я­те­ля с удоб­ных по­зи­ций. 

От­ды­ха пан­фи­лов­цам не да­ва­ли. Уже через две неде­ли ди­ви­зия про­гры­за­ет линию фрон­та в При­бал­тий­ской опе­ра­ции. На сей раз речь уже идёт об одном из круп­ней­ших на­ступ­ле­ний войны. Общей целью фрон­та стала Рига. Сра­же­ние, од­на­ко, раз­ви­ва­лось неспеш­но. В ок­тяб­ре пан­фи­лов­цы по­участ­во­ва­ли во взя­тии Риги, но на сей раз уже не на пер­вых ролях.

После за­чист­ки Лат­вии в При­бал­ти­ке остал­ся круп­ный плац­дарм вер­мах­та — Кур­лян­дия. В этом рай­оне при­жа­тые к морю немец­кие части обо­ро­ня­лись до са­мо­го конца войны и сда­лись толь­ко после 9 мая 1945 года. Снаб­же­ние шло морем. Кур­лянд­ский котёл, по вы­ра­же­нию од­но­го из со­вре­мен­ных ис­то­ри­ков, стал "схват­кой ин­ва­ли­дов на пе­ре­се­чён­ной мест­но­сти".

Ни для СССР, ни для Гер­ма­нии этот тупик не был при­о­ри­тет­ным на­прав­ле­ни­ем. Став­ка уси­ли­ва­ла вой­ска в Кур­лян­дии по оста­точ­но­му прин­ци­пу, но тем не менее пе­ри­о­ди­че­ски по­пыт­ки сбро­сить нем­цев в Бал­тий­ское море пред­при­ни­ма­лись. Здесь про­изо­шёл один из самых дра­ма­тич­ных эпи­зо­дов в ис­то­рии ди­ви­зии.

Глу­бо­ко оши­бёт­ся тот, кто со­чтёт ост­рые си­ту­а­ции и бои в окру­же­нии ат­ри­бу­том ис­клю­чи­тель­но на­чаль­но­го пе­ри­о­да войны. Как ча­стям вер­мах­та слу­ча­лось уго­дить в ло­каль­ные окру­же­ния летом 1941 года, так и РККА ока­зы­ва­лась в столь же ост­рых си­ту­а­ци­ях вес­ной 1945-го. По­след­ний во­ен­ный март — это слу­чай един­ствен­но­го за всю войну окру­же­ния 8-й гвар­дей­ской ди­ви­зии це­ли­ком. Оче­ред­ное ло­каль­ное на­ступ­ле­ние в по­пыт­ке взло­мать обо­ро­ну груп­пы армий "Кур­лян­дия" по­сте­пен­но вязло в бо­ло­тах. Ко­ман­до­ва­ние фрон­том ре­ши­лось на рис­ко­ван­ный шаг: пан­фи­лов­цам ве­ле­ли на­сту­пать, не огля­ды­ва­ясь на со­се­дей. Про­рыв был до­стиг­нут, но очень узкий. В ночь на 18 марта немцы в рай­оне Ка­у­пи­ни от­сек­ли ос­нов­ные силы ди­ви­зии в глу­бине своей обо­ро­ны.

Од­на­ко на дворе стоял 1945 год, и кол­лапс окру­жён­ных в котле не со­сто­ял­ся. На ком­пункт 10-й гвар­дей­ской армии при­е­хал лично мар­шал Го­во­ров. Ос­нов­ные силы армии со­сре­до­то­чи­лись на спа­се­нии гвар­дей­ской ди­ви­зии. Один из пол­ков остал­ся вне котла, и имен­но он при по­мо­щи со­се­дей сде­лал пер­вый шаг к про­би­ва­нию коль­ца. Од­на­ко об­ста­нов­ка была про­сто-та­ки кри­ти­че­ской: хотя сплош­но­го фрон­та окру­же­ния не было, все тро­пин­ки, по ко­то­рым шло снаб­же­ние, оста­ва­лись под ог­не­вым кон­тро­лем вер­мах­та.

Благо, на­ступ­ле­ние пан­фи­лов­цев до окру­же­ния было на­столь­ко успеш­ным, что окру­жен­цы могли до­воль­но ак­тив­но от­стре­ли­вать­ся при по­мо­щи тро­фей­но­го ору­жия и бо­е­при­па­сов. Од­на­ко выз­во­лить окру­жён­ных не по­лу­ча­лось, и об­ста­нов­ка на­ка­ля­лась. 25 марта немцы пред­при­ня­ли по­пыт­ку раз­да­вить котёл. По при­чине край­ней сте­пе­ни ис­то­ще­ния обеих сто­рон эти атаки про­ва­ли­лись, а ко вто­ро­му марта, за­ва­лив нем­цев мас­сой стали (в контр­уда­ре участ­во­ва­ли круп­ные силы ар­тил­ле­рии), рус­ские про­би­лись к окру­жён­ным ча­стям. Длив­ша­я­ся неде­лю эпо­пея борь­бы в окру­же­нии за­вер­ши­лась.

На этом война Пан­фи­лов­ской ди­ви­зии, по сути, за­вер­ши­лась. После 9 мая груп­па армий "Кур­лян­дия" на­ча­ла скла­ды­вать ору­жие.

316-я, затем 8-я гвар­дей­ская ди­ви­зия с пол­ным ос­но­ва­ни­ем стала одной из самых про­слав­лен­ных в РККА. Свое­об­раз­ным при­зна­ни­ем за­слуг стало вне­се­ние дей­ствий этой ди­ви­зии в по­сле­во­ен­ные сбор­ни­ки по обоб­ще­нию бо­е­во­го опыта Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны. Эти ма­те­ри­а­лы пред­на­зна­ча­лись для кур­сан­тов во­ен­ных учеб­ных за­ве­де­ний и дей­ству­ю­щих офи­це­ров армии, и они от­но­си­лись не к про­па­ган­де, а к во­ен­ной ана­ли­ти­ке. Ко­неч­но, 8-я гвар­дей­ская не все­гда до­би­ва­лась успе­хов, но даже ре­ши­тель­ные кри­ти­ки ле­ген­ды о 28 бой­цах но­яб­ря 41-го схо­дят­ся на том, что ди­ви­зия как та­ко­вая своей бо­е­вой ис­то­ри­ей за­слу­жи­ла веч­ную па­мять бла­го­дар­но­го потом­ства.