«Украина живет в ожидании, что у России закончатся деньги, там ждут, что у нас закончатся солдаты. Кто угадает с прогнозом – тот и победит в войне», - Павел Казарин
В 2022-м Кремль мог считать, что Украина не выдержит вторжения. У нашей страны было ощутимо меньше ресурсов – и мы должны были проиграть в соревновании экономик. Но вместо этого мы прожили три с половиной года войны в достаточно тепличных условиях, пишет на свеой странице в «Facebook» украинский журналист, военнослужащий Павел Казарин.
Нашу экономику взяли на буксир союзники. Запад не только дает нам оружие и снаряды. Благодаря европейским миллиардам Украина может тянуть социальные расходы, платить пенсии и зарплаты бюджетникам. Нас по сути подключили к внешней системе жизнеобеспечения, и поэтому единственное, за что мы платим самостоятельно, – это военные расходы.
В нашей стране не вводилась карточная система. Не замораживались депозиты. Практически не повышались тарифы. Мы живем без налогов «на войну» и не ограничиваем премиальное потребление. Ассортимент магазинов не отличается от довоенного – как и заполняемость ресторанов. В итоге – украинский тыл минимально чувствует на себе экономику войны.
По этой причине экономика стала не нашим слабым местом, а нашего противника. Мы следим за тем, как в РФ растет дефицит бюджета. За тем, как сокращаются резервы. Делаем ставки на уровень инфляции и интенсивность работы печатного станка в следующем году. Многие убеждены, что в тот момент, когда Москва почувствует угрозу для системы и режима, она нажмет военный стоп-кран.
При этом с первого дня войны Москва не ощущала дефицита в солдатах. Россия поиграла с мобилизацией всего четыре недели, а затем перешла в режим покупки пушечного мяса. И теперь Кремль всматривается в Украину в надежде, что у нас закончатся солдаты раньше, чем у РФ закончатся деньги.
Мобилизация действительно оказалась самым слабым местом для нашей страны. Западная помощь внушила украинским властям иллюзию, что непопулярные решения – вроде ужесточения мобилизационных норм – могут подождать. Четвертый год войны мы живем в пределах инерционного сценария, сводящегося к тому, что война вот-вот встанет на паузу, а потому пробежать последний километр можно на силе воли.
За семь месяцев этого года в СОЧ ушло больше солдат, чем за три предыдущих года, – 110 тыс. человек. Вполне возможно, что к концу года эта цифра вырастет до 200 тыс. Более половины из них – это новые рекруты, которые боятся армии сильнее, чем она того заслуживает. Остальные – это те, кто успел выгореть за годы войны. Те, кто пошел добровольцем, чтобы выиграть стране время на подготовку мобрезерва, но в итоге так и не дождался замены. Загвоздка в том, что в нашей стране тема мобилизации стала настолько токсичной, что власти предпочитают игнорировать эту проблему.
В этом году Владимир Зеленский сказал нам, что демобилизации не будет. Что все будут служить до победы. И единственный вопрос, который сейчас возникает, – а как страна планирует меняться под этот курс?
Где страна будет брать солдат, если война затянется? Сколько будет платить бойцу, которому довелось служить в тылу? Как она убедит гражданского не выбрасывать повестку в мусорку, если это обходится ему всего в 17 тыс. грн?
Что она скажет ветеранам, которые видят несравнимый контраст между армейским бытом и тыловым? Как убедит их, что СОЧ – не выход, если они решат, что успели отдать родине все долги? Какие льготы предложит им, чтобы ветеранский статус перестал быть формальностью?
Какой у нас план, если война продлится еще два года? Три года? Пять лет? Как власть планирует удержать в армии тех, кто с первого дня, и как планирует привлекать в армию тех, кто еще не там?
Если горячая фаза встанет на паузу в течение года, то, возможно, инерционный сценарий позволит нам дотянуть до этой паузы. Но что если все наши оценки состояния российской экономики – это не более чем «wishful thinking»? Как быть, если, столкнувшись с дефицитом средств, Кремль просто решится на сценарии, которые нам сегодня кажутся невозможными? В конце концов, если бы Москва мерила свои решения категориями рационального, полномасштабного вторжения просто не произошло бы.
Мы ведем войну в ожидании того, что в РФ рухнет экономика. Москва ведет войну в ожидании, что у нас закончатся солдаты. Разница лишь в том, что Кремлю куда проще идти на непопулярные решения, потому что российские власти могут позволить себе не отвлекаться на выборы, а украинские никак не могут позволить себе от выборов отвлечься.
У нашего врага есть план на завтра. Осталось понять, есть ли он у нас.
04 декабря, 20:04
67
Мирный план по Украине сейчас разделен на четыре отдельных элемента, которые обсуждаются параллельно
04 декабря, 17:56
72
